Крис Шарма: философия скалолазания.

"Скалолазание каким мы видим его сейчас – заслуга Шармы. Он прокладывал тропу."

Крис Шарма (Chris Sharma) — один из лучших скалолазов мира, эпоха скалолазания, открывший первым самые сложные маршруты, а теперь в придачу владелец скалодрома в Барселоне, а также муж и отец – говорит о тренировках, мотивации и своей скалолазной жизни.

Закройте глаза и представьте, что, в отличие от 99,9% скалолазов, сложных для вас трасс больше не осталось.

Это действительность, в которой Крис Шарма жил последние 19 лет. Он родился 23 апреля 1981 года в городке на западном побережье Санта Круз, Калифорния. В 11 лет мама впервые привела Криса на скалодром, и уже меньше чем через 10 лет он очутился в мире, где все восьмерки и девятки на земле казались слишком простыми.

Когда ему было 20, Крис поехал во французский район Céüse, где нашел линию, которая внезапно остановила его – «Biographie». Ее пробил Jean-Christophe LaFaille, однако залезть данную трассу ему так и не удалось. Вщелкнув последнюю оттяжку, Шарма разбудил ненадолго задремавшую эволюцию скалолазания. Он назвал трассу «Realization», но никакой категории решил не давать. Тем не менее вскоре выяснилось, что это была первая в мире 9а+.

На планете с семью миллиардами людей быть лучшим в чем бы то ни было – хотя бы один день – это неописуемое состояние. Оставаться на пике в течение 19-ти лет — огромная редкость для любого спорта, но, чтобы провернуть подобное в скалолазании, ты должен быть хотя бы суперменом. Сегодня, чтоб иметь каких-либо спонсоров, достаточно просто повторять шармовские трассы. Для этого уже не нужно искать, пробовать, пролазить новые линии этой (или выше) категории. Скалолазание каким мы видим его сейчас – заслуга Шармы. Он прокладывал тропу. Куда сворачивал он – туда и мы: боулдеринг, проекты, DWS.

У Шармы есть не только возможность стать первым человеком, который пролезет 9с, но также и гениальная способность замечать потенциал, что в сочетании с глубокой самоотдачей позволяет ему на протяжение долгих лет посвящать себя путешествиям, бесконечным поискам и прохождения сложнейших в мире трасс: Necessary Evil, The Mandala, Realization, Witness the Fitness, Three Degrees of Separation, Es Pontas, Jumbo Love, La Dura Dura, Bon Combat – это наследие, которому будет сложно что-либо противопоставить еще не одно поколение.

В течение последних трех десятилетий Шарма создавал впечатление горячего южнокалифорнийского парня, хотя в действительности он один из самых сосредоточенных, соревнующихся (прежде всего, с собой) и сильно заряженных спортсменов в Америке. Как он сам говорит, скалолазание предельного уровня — это не детский сад. Чтобы пролезть сложнейшие в мире трассы, нужно приложить огромные усилия, просто нереальные усилия, и иногда на это уходят месяцы.

«На протяжение последних 20 лет мне говорили, что я лучший в мире скалолаз, но скоро этому придет конец, — говорит Шарма. — Пора искать новый путь самоопределения». Что для него, скалолаза по природе, может оказаться даже сложнее, чем 9с. Недавно Шарма женился на венесуэльской модели и телезвезде Химене Аларкон (Jimena Alarcón). В июне 2016 их стало трое: у пары родилась девочка, которой дали имя Алана.

«Когда я пролез La Dura Dura, — сказал Шарма, — я подумал, что могу пролезть что-то еще сложнее. Но с тех пор я не перестаю задаваться вопросом: действительно ли это лучшие, чему я могу посвятить свое время и таланты? Стоит ли снова тратить годы жизни на то, чтобы пролезть ту линию, 13 метров левее La Dura Dura, или, может, нужно попробовать что-то новое?»

Проведя годы в провинциальной Испании бок о бок со всемирно известными секторами Олианы, Шарма переехал в квартиру, высоко над землей, в самом сердце Барселоны. Там вместе с группой инвесторов осенью 2015 он открыл высококлассный скалодром.

Шарма под эгидой таких международных брендов, как Red Bull, Prana, Evolv, Sanuk, Sterling, Petzl, вероятно, является самым высокооплачиваемым скалолазом в мире с годовым доходом, которого смело хватило бы на 6 человек. Такие компании, как, например, Ford, постоянно предлагают ему поддержку; ему щедро платят за каскадерскую работу в фильмах (недавний ремейк «На гребне волны»/ «Point Break», к примеру). Однажды ему заплатили даже за то, что он вывез группку миллиардеров полазить боулдеринг на выходные. Но Шарма понимает, что дни, когда ему платили за то, что он просто лазит, не будут длиться вечно. Сейчас он старается найти себя в роли мужа, отца, предпринимателя. Он является совладельцем Evolv, сотрудничает с несколькими крупными скалодромами, в том числе с Sender One, Momentum, а также занимается своим собственным проектом в Барселоне.

За 5 недель, предшествующих нашему интервью, Шарма 4 раза перелетел через Атлантический океан. Одну неделю он провел в национальном парке Редвуд в Калифорнии, где лазил по гигантским секвойям для Red Bull. На следующей он встречался в городскими чиновниками, архитекторами и конструкторами для обсуждения строительства зала в Барселоне. Потом он полетел на фотосессию в Исландию. И вместе со всем этим занимался организацией своей свадьбы, запланированной на август 2015 в пятизвездочном отеле в Барселоне, где на один незабываемый вечер собрались скалолазные сливки со всего мира.

И в перерывах между этими и еще десятками других дел он успевает лазить. И далеко не так, как привыкли мы.

Если учесть все его обязанности, Шарма, кажется, должен посвящать лазанью времени меньше, чем скалолаз среднестатистический; кроме того, он говорит, что никогда специально не тренировался. Тем не менее как-то ему удается не ударить лицом в грязь на Psicobloc masters, тогда как у ребят постоянно или периодически соревнующихся (Шона МакКолла или Дэниэла Вудса, например) по этому пункту не все так просто: тренировки для них точно воздух для человека. И, когда Шарма лезет, то борется изо всех сил, вжимает педаль в пол и лезет, лезет всем своим существом. Когда мы встретились в Испании, чтобы поснимать и полазить, быстро размялись на траверсе 8а, а потом он принялся за свой проект «Bon Combat» 9b/+ — и внезапно он превратился в того самого парня с бесчисленных видосов: кричащий, сквозь джунгли земного притяжения продирающийся от зацепа к зацепу, с летающими ногами. И он лез словно вся его жизнь зависела от этого, словно он и есть тот самый единственный Крис Шарма и больше никто не сможет сделать то, что делает он.

Корни

Крис Шарма: «Скалолазание – моя любовь с первого взгляда. До него в любом спорте, какой бы я ни пробовал — неважно доска это или что-нибудь с мячом – я был жутко неуклюжий. Знать-то я всегда знал, что у меня есть способности к спорту, но никогда не был хорош ни в одном виде, пока не пошел на скалолазание. Мне не нужно было постоянно напоминать о тренировках – таким с тех пор был мой подход. Я так люблю скалолазание, что лазил бы постоянно. А уж если ты что-то действительно любишь, то намерение самосовершенствоваться в этом возникает само собой.

В 16 лет начался тяжелый период моей жизни. Я лазил с 12 лет и к тому моменту — уже профессионально, я много вкладывал в скалолазание. Это были очень важные годы: ты пробуешь многие вещи, пытаешься понять, кто ты на самом деле. Лазая боулдеринг, я повредил колено и в результате не мог лазить около года. Казалось, все мои мечты рассыпались в прах. Это привело к серьезной саморефлексии. Я вернулся к тем традициям, в которых был взращен. Долго находился в духовных поисках, медитировал, изучал буддизм. Все это помогает мне в сложных моментах.

Уроки

Крис Шарма: «То, что я в 16 получил травму, научило меня кое-чему: в жизни бывают взлеты, и падения, и трудности. Это можно применить и к скалолазанию, к чему угодно. Часто мы усложняем ситуацию, когда просто пытаемся сопротивляться тому, что происходит. Жизнь может испытывать тебя, и твое принятие ситуации такой, какая она есть, проходит долгий путь, в конце которого ты уже научишься справляться с этой ситуацией. Такая травма, как была у меня, может причинять физическую боль, а что касается психологической составляющей — здесь все, очевидно, зависит от того, как ты к этому относишься. И от твоего умения в нужный момент снять напряжение, принять случившееся, не забывать, что все в этом мире сменяет друг друга, все приходит и уходит и даже твоя текущая боль – она тоже уйдет. Ты учишься быть терпеливым, не сдаваться и своими мыслями не усугублять и без того неважную ситуацию.

Сейчас я рад, что получил такой опыт. Это были первые несколько лет, когда я был в центре внимания. Я до сих пор воспринимаю скалолазание в этих дух измерениях – это то, что помогает пролезать сложные вещи. К примеру, ребенком я ненавидел ходить – по лесу, по горам и т. д. Я мог долго куда-то идти, только если в конце пути меня ждали скалы. Я тогда мало ценил природу. Был голоден, амбициозен – и внезапно вообще не могу лазить. И мне пришлось сделать шаг назад, научиться наслаждаться природой и жить без скалолазания. Это были большие уроки, непростые, но чрезвычайно ценные. Теперь это привычно и нормально, что мы черпаем удовлетворение из нашей внешней жизни. И если она не складывается, то мы несчастливы. Я был вынужден искать гармонию во всем этом. Я увидел всю тщетность спортивных целей и славы. В один момент я понял быстротечность всего этого, мне пришлось обратиться к вещам, которые могут обеспечить долгосрочное счастье. В процессе этого у меня выработалось совершенно новое отношение к скалолазанию, очень личное и столько же духовное.

Лечить свое колено я мог, например, катаясь на велосипеде, поднимаясь вверх по побережью Санта Круз, где был миниатюрный боудеринговый район под названием Panther Beach. Я ездил туда каждый день. Думаю, в определенный период даже 45 дней подряд. Там была почти крохотная стенка, где я мог лазить босиком и придумывать самые разнообразные переходы. Не мирового уровня, нет! Но это все было по-особому важно для меня. То было глубокое чувство чистого лазанья. Оно помогло ощутить тесную связь с природой, когда делаешь движение; понять, что скалолазание – это способ взаимодействия головы с телом и с тем, что тебя окружает; быть осознанным и присутствующим. Сквозь все внешнее и преходящее: спонсорство, категории, публичность и соревнования – к первоосновам скалолазания в простом удовольствии от движения. Это был огромный шаг, и он изменил все.

Период перехода

Я никогда не хотел забиваться в ящик. Я старался принимать все, что приходит в мою жизнь, и каким-то образом это всегда было связано со скалолазанием. Скалолазание – это окно, через которое я всегда смотрел на мир. И сейчас наступило интересное время. Мне 35. Я все еще профессиональный спортсмен. И я до сих пор чувствую себя на пике своих сил и способностей. Но я также понимаю, что нельзя быть проспортсменом на протяжение всех жизни. Поэтому я заинтересован в строительстве залов (я ведь тоже начал лазить на скалодроме). Здорово видеть, как эволюционировал наш спорт, как это становится мейнстримом, и участвовать в этом процессе. Моя ситуация уникальна, потому что у меня есть международное признание. Я принимал участие в строительстве зала Sender One в Калифорнии, а в данный момент мы с партнерами открываем Sharma Climbing BCN в Барселоне.

Очевидно, мне еще многое придется узнать о бизнесе, но мне нравится решать эту задачу, как нравится работать над сложной трассой. Это борьба, но у тебя есть какое-то представление о том, что ты хочешь создать, и это намерение крайне драгоценно. Для меня главное, чтобы был проект, и не так важно где: в саду, в школе или на скалах. Важно заниматься им, продолжать расти и эволюционировать.

Я всегда старался создать обстоятельства, которые позволили бы мне, когда я иду лазить, делать это лишь ради подлинного удовольствия и ни по какой другой причине. Что весьма непросто. Я встречал много скалолазов, борющихся со своим профессиональным положением, они пытаются найти верное соотношение бизнеса и увлечения. Большинство людей идут лазить, потому что это способ выпасть из круговорота повседневной жизни. Они тратят это время на то, чтобы побыть собой и скрыться от всего. Но, когда скалолазание приравнивается для тебя к жизни, этот подход меняется. В определенный момент твоя карьера начинает оказывать на тебя серьезное давление, переступает границу и безжалостно смешивается с увлечением. Я видел, как это давление влияет на всех, и на мои скалолазные навыки и опыт в том числе. Я всегда старался добиться, чтобы мое скалолазание оставалось чистым. И мне невероятно повезло, что всегда меня поддерживали те замечательные компании и помогали мне идти за своей мечтой.

Сейчас я открываю свою компанию, и для меня это интересный переход. Я все еще скалолаз со спонсорами и в то же время кидаюсь в различные авантюры, разрываясь между Штатами и Европой. Я без конца перелетаю с одного континента на другой, встречаюсь со всяческими спонсорами и обсуждаю проекты, стараясь погрузиться в мир, совершенно для меня новый, со всеми его электронными таблицами и подобной чепухой. Такая жизнь беспокойна, но я счастлив и заряжен как никогда. Иду лазить и схожу с ума – так было, когда я только начинал.

Здесь, в Барселоне, у меня получается лазить через день. Позанимаюсь делами утром и днем пойду лазить. Живя в Испании, где в твоем распоряжении столько скал, и практически 10-месячный сезон, улазиться особого труда не составит. Однако здесь стоит поубавить пыл и найти райончик, где не будешь много лазить, чтобы внезапно не перегореть. Сначала я с подозрением относился к жизни в большом городе, но вскоре прочувствовал, насколько здорово совмещать городской образ жизни с периодическими побегами — получасовыми путешествиями прочь, на потрясающие местные скалы. И этого, кажется, более чем достаточно.

Когда мне было 20, я чуть не бросил скалолазание. Тогда я только пролез «Realization», выиграл несколько Кубков мира, пролез все самые сложные трассы, то есть достиг всего, что ставил целью с самого начала. И я был убежден, что в жизни есть что-то больше скалолазания, знал, что еще столько всего можно пережить, и подумал: возможно, сейчас самое время переключить передачу и попробовать что-то новое. В тот момент я еще не до конца понимал, каким бы я хотел видеть скалолазание в своей жизни. Я много занимался духовными поисками и ездил по различным центрам медитации. Я получил хороший шанс совершенствовать себя в той сфере, о которой раньше даже не задумывался, узнать, что я из себя представляю без скалолазания.

Но потом я отправился на Майорку и открыл для себя DWS — то, что заставило меня снова влюбиться в скалолазание. Как раз тогда я понял, что можно лазить фри-соло над водой и проделывать там все те же невероятно сложные вещи, но как бы в первобытном стиле.

Это стало отправной точкой. И вся экзистенцианая шелуха — вопросы на тему того, что есть скалолазание на самом деле — ушла со сцены. Я, к примеру, знал много людей, которые работали на стройке, только чтобы как-то жить, и внезапно меня осенило: «Дружище, да тебе же реально повезло!»

Я понял, что скалолазание — мой подарок и так я вдохновляю людей, так вношу свой вклад. Вне зависимости от того, что мы делаем, мы должны что-то отдавать и взаимодействовать с миром. Легко, конечно, думать, что хорошо там, где нас нет, что я был бы счастливее, если бы занимался чем-то другим. Но в один прекрасный день ко мне пришло понимание того, что совершенно не обязательно менять себя, чтобы жизнь приобрела смысл. Нужно лишь правильно использовать то, что уже имеешь.

Когда ты перестаешь задавать вопросы и начинаешь жить своей жизнью — вот тогда все обретает значение: лазить, работать над проектами, снимать фильмы, проводить мероприятия и слайд-шоу — все для того, чтобы поделиться своим скалолазанием с остальными. Так приятно, когда к тебе подходят люди и говорят: «Я начал лазить, после того как посмотрел видео с тобой!»

Не нужно искать что-то снаружи, загляни в себя. Просто будь собой насколько это вообще возможно, и все, что бы ты ни делал, приобретет подлинный смысл и принесет свои плоды.

Deep Water Soloing

Мои друзья из BigUp Productions снимали фильм с боулдерингистом по имени Клем Лоскот (Klem Loskot), который лазил DWS на Майорке. Клем узнал о DWS от местного скалолаза Микеля Риера (Miquel Riera), придумавшего понятие psicobloc, которое имеет хождение в Испании. И когда BigUp решили вернуться и поснимать еще, я поехал с ними и познакомился с Микелем. Родом из Санта Круз, я вырос в океане, но позже, открыв для себя скалолазание, постоянно стремился в горы. Поэтому то, что я нашел тогда, – лазанье над водой – как бы снова соединило в себе два мира, две стороны моей жизни.

Для меня DWS совмещает в себе то, за что я больше всего люблю скалолазание. С одной стороны, DWS похоже на боулдеринг: та же полная свобода движений, никакого снаряжения, но ты всегда должен следить за тем, как ты падаешь. Не очень хочется плюхнуться на спину — так же, как и не хочется приземлиться на спину с трехметрового боулдеринга. В то же время DWS во многом схоже со спортивным лазаньем, так как здесь ты пролазишь большие участки нависающего известняка.

Оно также чем-то похоже на тред, потому что каждую попытку приходится начинать с самого низа. Ты лезешь то вверх, то вниз. Иногда можно застрять на стене на целый час, пытаясь найти расклад. Потом спускаешься, чтобы немного отдохнуть, ведь падать совсем не хочется.

DWS – это отчасти и фри-соло: только ты и скала. Но в этом случае ты лезешь над водой, поэтому можешь делать предельные движения, о чем не может быть и речи, если говорить о фри-соло, потому что там один-единственный срыв очень дорого стоит. Я бы никогда этим не занялся.

И наконец, DWS – это общение с океаном. То есть тебе приходится справляться с океаном, тогда как раньше ты имел дело лишь с морем… Поэтому для меня DWS представляет собой идеальный стиль лазанья. Взять Es Pontas, например. Это трасса, которую я открыл на Майорке. Она 9а+, но я могу пролезть ее соло. И я рад, когда получаются такие вещи.

Семья

Я так рад тому новому шагу, который предстоит сделать нам с Хименой. Создать семью – это то, чего я всегда хотел и чего жду с нетерпением. В то же время я надеюсь успевать делать все, как и раньше. Я хочу продолжать лазить. У меня все еще есть много вещей, которыми я мечтаю заняться. Мне интересно участвовать в строительстве залов и своей собственной компании, я хочу развиваться, искать новые пути, но оставаться в тусовке, продолжать идти дорогой профессионального спортсмена и помогать спорту. Кажется, я нахожусь в уникальном положении, когда могу направлять наш спорт в позитивное русло. Думаю, из-за того, что скалолазание сейчас стремительно набирает обороты, у людей может сложиться о нем искаженное представление. К примеру, я хотел бы донести до них более здоровый подход к пониманию скалолазания: что оно тесно связано с природой – то есть рассказать о духовной его стороне. На скалодроме эти вещи можно и не заметить. Я хочу напомнить людям, что скалолазание – это намного больше, чем просто спорт. Это жизненный путь, идя по которому ты открываешь и узнаешь себя.

Мотивация

Кажется, одна из причин, почему я уже в течение стольких лет остаюсь привязанным к скалолазанию, — это то, что я стараюсь слушать свое сердце и следовать своей мотивации. Не хочу показаться ленивым, но я люблю лазить в удовольствие. Люди насилуют себя, когда лезут совсем не желая этого. Они будут заставлять себя сделать 10 подходов на трассе, только потому что так написано в их плане тренировок, или там столько-то метров лазанья, или еще что-то. Иначе их план рухнет и придавит их самих. Я знал многих людей, которые перегорали таким вот образом. Это, знаете, естественно. Я лажу уже больше 20 лет, и постоянно быть на 100% мотивированным просто невозможно. Мотивация приходит и уходит, как волны. И я всегда верил, что моя — вернется. Но когда она возвращается, то уже в 10-кратном объеме. Тогда ты как бы снова переживаешь первую влюбленность. Нельзя заставить себя лазить на высоком уровне. Это должно идти изнутри

После таких маршрутов, как «La Dura Dura», «Realization» или «Jumbo Love» нормально немного шагнуть назад и подумать надо всем этим. Я стараюсь жить спонтанно, в свободном плавании. Доходит до того, что люди думают, будто я не тренируюсь. Но тренировки, они в порядке вещей. Когда я нахожу проект, который меня цепляет, то это вдохновение и мотивирует работать что есть сил. А когда есть вдохновение и мотивация, приходит и дисциплина, что даже сложно назвать дисциплиной, ведь это то, чем я хочу заниматься.

Если у меня есть большая цель, то время организуется само собой. Это один из самых крутых атрибутов наличия проекта. Я посвящаю ему все свою жизнь. Жизнь сосредотачивается только на одном, ты идешь по кристально чистому пути, то есть ты точно знаешь, где хочешь быть и что хочешь делать. Это одна из самых замечательных вещей в жизни — иметь цель.

Проекты

Конечно, искать проект значит раздвигать свои границы, пробовать более сложные вещи, но на самом деле — даже больше. Если бы нужно было просто следить за тем, становлюсь ли я сильнее, я мог бы висеть на фингерборде или смотреть на то, сколько я могу подтянуться. Скалолазание подразумевает сложность, но здесь есть и своя эстетика. Это очень творческое занятие — искать красоту в новых формах и деталях, находить удивительные положения тела и невероятные движения. Поиск этих элементов — целое приключение. И я всегда любил это приключение, потому что оно очень личное. Ты ни с кем себя не сравниваешь, просто идешь и делаешь свое дело. Здесь скалолазание встречается с искусством. Ты находишь какую-нибудь завораживающую линию, которая едва лезется, — дело рук природы, она, однако, словно для того и создана, чтобы быть пройденной. Она совершенна, но в совершенстве своем недосягаема, и поэтому заставляет тебя становиться лучше. Ты хочешь стать сильнее — значит, можешь пролезть эту трассу. Здесь все связано. Дисциплина и усердие, так необходимые спортсмену высокого уровня, на самом деле результат вдохновения природой, ее невообразимыми возможностями, которые хочется воплотить в жизнь.

Термин «King Line» [королевская линия] придумал Клем Лоскот, но то, что меня всегда привлекало — это как раз поиск по-настоящему зрелищных, красивых линий. Недостаточно просто пролезть что-то сложное, трасса должна быть в каком-нибудь особом месте, трасса, в которую придется вложить душу. Есть столько маршрутов, которые я хочу попробовать. Но пролезть их все — вне моих возможностей. Поэтому нужно браться за наиболее важные для тебя. Вот классика: когда пробиваешь линию, ты висишь там в своей системе, чувствуешь зацепы и думаешь: «А неплохо держит!» И значит, все получится.

А потом ты пробуешь эту трассу и думаешь: «Вау! Да она в разы тяжелее, чем казалось». Я всегда говорил, что мои глаза сильнее пальцев. В общем, нужно трезво подходить к этому делу: сосредоточиться на той трассе, работать над которой имеет в данный момент наибольший смысл.

Тренировки

Если я очень занят, я могу позаниматься на фингере или сходить в зал, чтобы поддерживать себя в форме. Так как я становлюсь старше, дел появляется больше. Это раньше я мог выделить два месяца, чтобы подготовиться к соревнованиям, и выиграть. Теперь приходится прилагать больше усилий. Мой подход к тренировкам основывается на том, чтобы вдохновится линией — последней была «Bon Combat» — и беспрестанно работать над ней. Если хотите, называйте это тренировками или просто работой над проектом, но смысл здесь в том, что если ты хочешь достичь чего-то, находящегося на пределе твоих возможностей, то нужно приложить огромные усилия. И у каждого для этого есть свой способ.
Есть скалолазы, которые в течение года тренируются в зале, потом едут на скалы и пролазят свою трассу со второй попытки. Я предпочитаю работать непосредственно над проектом до тех пор, пока его не пролезу. Можно сказать, что один пролез трассу со второй попытки, а другому для этого потребовался год, но на самом деле они оба посвятили этой трассе год серьезной работы. Мне всегда была нужна цель перед глазами, которая заставляла бы меня прилагать все больше усилий.
Каждый должен оценивать свое положение и выбирать наиболее рациональный подход к тренировкам. Даже если ты не можешь позволить себе целый год лазить одну трассу, ты можешь воспринимать скалолазание как единую целостность. Не говори себе: «Сейчас я буду тренироваться» или «Сейчас я буду лазить». Просто получай удовольствие от всего процесса. Думаю, это и есть успех. И даже то, что на тренировках иногда приходится просто терпеть. Ведь то, что мы называем скалолазанием, — это, в конце концов, сражение, борьба. Обидно снова и снова срываться на одном и том же движении, но как раз это и делает трассу по-настоящему ценной, важной для тебя, когда удача вдруг улыбается.

В этом и парадокс лазанья на высоком уровне: чтобы лезть так хорошо, как только ты способен, приходится абстрагироваться от своей нацеленности на результат, так как сосредоточение на цели не дает тебе пребывать в настоящем моменте и, следовательно, лезть максимально хорошо.
В то же время, однако, как можно не имея ясной цели в голове прилагать такие серьезные усилия? Ответ в том, чтобы научиться получать удовольствие от каждой попытки, каждой капли пота, от того, что ты учишься и делаешь такие крутые движения. Веселиться — вот в чем ответ.

«Игры разума»

Наверняка у каждого из нас есть свои секреты, различные способы того, как привести себя в правильный настрой. Важно не сильно заморачиваться по поводу результата, но важно и долезть до топа. Иначе в чем смысл? Но очень непросто со свежей головой подниматься к маршруту, над которым ты работаешь уже годы. Слишком много накопилось.

Психологическая составляющая редпоинта чаще всего намного важнее, чем физическая. Ты знаешь, что способен сделать это, но твой разум говорит противоположное. Со мной такое не раз случалось. Тогда я стараюсь как-то подкалывать себя, чтобы снять напряжение. На «La Dura Dura», например, лучшей попыткой за день обычно была первая. Я чувствовал в себе силы, был отдохнувшим. Но в то же время я был настоящим пучком нервов, мои ожидания мне мешали.

Но на второй попытке я мог расслабиться, так как понимал, что главную попытку я уже сделал. Поэтому теперь почему бы просто не повалять дурака. Нужно найти способ, как убедить себя относиться ко всему проще.

На соревнованиях я говорил себе: «Ты же понимаешь, что сейчас ты не в лучшей форме». Я находил способ примириться с возможность поражения еще до старта. «Скорее всего, сегодня ты не выиграешь, поэтому давай примем это и постараемся справиться с тем, что имеем». И, как только я принимал это, я уже мог быть собой, что бы ни произошло. В моем случае это работало, но другие говорили: «Нет, нужно верить в себя…»

Это такая забавная граница между уверенностью в себе и ожиданиями, которые создают излишнее давление, обеспокоенность, из-за чего результат в конце концов может оказаться совсем не таким, как ты ожидал.

Я всегда искал способ, как расширить свои границы, вернуться в то настроение, которое посетило меня годы назад на Panther Beach. Тогда я был один, просто лазил и не было никаких целей, кроме как делать мощные движения. Вернуться к скалолазанию как развлечению, потому что именно в эти моменты ты следуешь своему сердцу. Скорее всего, свои самые сложные движения я сделал как раз на том пляже. Но сейчас кого это заботит? Это делалось ради получения удовольствия от лазанья, ради кинестетической осознанности [Кинестезия (от от греч. kinesis — движение + aisthesis — ощущение) — чувство движения и положения собственного тела или его отдельных частей. — Прим. пер.], нахождения в гармонии с телом и разумом и без каких бы то ни было ожиданий. Временами приходится добиваться этого снова и снова, до тех пор пока не удается впасть в нужное состояние — тогда все становится на свои места. Это забавное состояние, потому что ты становишься открытым, вливаешься во всеобщий природный поток. Скалолазание интересно тем, что оно отличается от сноубординга или серфинга, где ты движешься за счет силы земного притяжения, плывешь по волне или съезжаешь с горы.

Скалолазание же скорее борьба. Она неизменно присутствует, и тебе приходится мириться с этим. В скалолазании высокого уровня, только когда выкладываешься на все 100%, ты чувствуешь, что вливаешься в тот самый поток. Когда ты пробуешь проект впервые, все движения кажутся тяжелыми и неудобными. И ты пытаешься еще и еще, тренируешься под этот проект, изо всех сил сжимаешь эти мизера — и внезапно все твои движения, эта трасса — все сливается в один гармоничный поток. Но это забавный поток!

Думаю, можно сказать, что это метафора жизни. В течение жизни ты проходишь через многое: тяжелую работу, разочарования, делаешь ошибки, падаешь, встаешь и снова падаешь. Научится получать удовольствие от этого процесса, не противостоять ему, а слиться с ним и плыть в одном направлении — примерно этого я и пытаюсь достичь.

Кто-то спросит: «Может, прикольнее было бы налазить пачку восьмерок: лезешь себе целый день вверх и не напрягаешься?..» Но мне интереснее пробовать вещи, которые находятся за пределом моих возможностей, трассы, которые я не уверен, что пролезу, в которые нужно вложить все, что у тебя есть, и тогда тебе воздастся сторицей — когда ты наконец достигнешь своей цели.

Эволюция

Когда мы увидим первую 9с+? Кто знает? Для меня настоящим прорывом было пролезть 9а+, потом 9b и, наконец, 9b+. И я пробовал трассы, которые тянут на 9с, но мне кажется, что трасса в 9с+ — это прыжок на совсем новый уровень.

Понадобится очередной большой шаг в эволюции скалолазания. Вот сейчас, например, интересное время. Такие парни, как [Адам] Ондра и [Алекс] Мегос, и из детей Ашима [Шираиши] — они сводят всех с ума. Будет интересно посмотреть, на что они будут способны спустя время и как далеко смогут продвинуть спорт.

Я поднялся на довольно высокий уровень в боулдеринге, когда мог пролезть 8С/V15, и мне казалось, что боулдеринги становятся просто длиннее, а не обязательно сложнее. То есть существует какой-то естественный предел максимальной сложности движений и предел количества таких движений, которое человек может сделать подряд.

Но в спортивном лазанье интересно, что здесь возникает много возможностей для создания более сложных трасс, если поделить трассы на отдельные части. К примеру, «Bon Combat» — это 8А/V11, за ней еще 8А и еще одна 8А. И если посмотреть на скалолазание в такой перспективе, то появляется множество возможностей создания более сложных трасс. Я верю, что у спортивного лазанья огромный потенциал в том смысле, что здесь предельный боулдеринг пересекается с выносливостью. И это подсказывает мне, что скалолазанию есть куда стремиться.

 

Перевод текста: Логунов Никита для Mountclimb

Источник интервью

 

Еще интересное о скалолазании: